Мамины тени и бабушкина помада, тушь в брикетах и папины краски, драже в цветной глазури, мелки и даже зелёнка — не бывает неподходящих инструментов, когда хочешь почувствовать себя неземной красоткой. Или красавцем. А ещё бывает, что вроде и не хочешь, а приходится. Спасибо всем, кто поделился с нами историями про свой первый опыт с макияжем — тайный или явный, по любви или по необходимости, счастливый или не очень. Красота — страшная сила.
В 1984 году я заработала свои первые пять рублей, торгуя на ялтинской набережной раскрашенной галькой: «Привет из Крыма!» и залакированными ракушками: «Женщина, вы слушайте, слушайте! Море в ней шумит, только вам надо помолчать!» Я немедленно отправилась ко входу в главный городской универмаг, где у спекулянток можно было купить польскую помаду. Дома лежала бабушкина французская, но это было не то. Потом я накрасила губы, зашла в кафе, залезла на высокий стул и заказала себе кофе, сваренный на песке. Чувствовала я себя владычицей мира и было мне двенадцать лет. (Нелли Шульман)
Мама меня накрасила. Было мне лет 10-11. Тени сиреневые, помада малиновая, тушь. Начало 90-х. Я ужаснулась, какая я получилась некрасивая. Потом уже, когда родителей не было дома, я подводила себе жирным чёрным карандашом глаза в стиле битников, делала прически лохматые и танцевала под пластинки, казалась себе шикардосной. Потом папа застукал, было стремно. (Neanna Neruss)
Я росла отличницей, девочкой-цветочком, из косметики на мне можно было обнаружить только гигиеническую помаду зимой. Пока в 14 лет не уехала в подростковый лагерь. Бедные родители, приехав меня забирать, вместо дочери получили «Аварию, дочь мента»: щедро подведенные синим карандашом глаза, свекольные румяна, малиновая помада. Серьги-кольца. Начёс. Родители были в ужасе, я же чувствовала себя на миллион. Кстати сказать, тем летом мне удалось закадрить самого популярного мальчика в лагере и впервые поцеловаться, так что все было не зря. (Ксения Терещенко)
Я рисовал себе синяки мамиными тенями, лет в 12. Вроде всё смыл до ее прихода. Отец вернулся, когда я уже лег спать, мама за дверью сказала — посмотри на него. Он вошел, увидел в темноте блестки и вдруг начал страшно орать, выволок меня из кровати и потащил в ванную. Десять лет потом недоумевал, что на него нашло. (Виктор Меламед)
Я распатронила отцовский этюдник и сделала себе масляными красками мейкап в стиле «Марфушенька-душенька к смотринам готова». Потом мне вспомнилось, что папа, вообще-то, не поощряет, когда я трогаю этюдник. Запалят, попадет. И тут выяснилось, что масляные краски — это вам не акварель, и так просто не оттираются. Скипидаром тереть лицо я все же не рискнула, но выяснила, после многих проб и попыток, что стиральным порошком можно отмыть. По крайней мере, с кожи. А вот брови отмыть не удалось. Так и ходила пару недель с такими жирными толстыми пиявками над глазами, в садике очень смеялись. (Lilith Wolf)
Я много лет профессионально танцевала, и нас заставляли краситься. Чтобы лицо издалека было видно, как объясняли. Причем не только, допустим, тенями, тушью и помадой (помадой ещё и по щекам — вместо румян, не принцесса, королевна), но и наклеивать блёстки у внешних углов глаз, на веки, на лоб… На вазелин. У всех девочек была такая специальная баночка с вазелином, в которой посверкивали мелкие блёстки. Если не накрасишься, тебя страшно ругала и унижала хореографиня, при всех, как это водилось тогда. Дело было на рубеже 90-х, краситься, в общем, было нечем и не на что, мы делились друг с другом то одним, то другим. После этого я долгое время отказывалась краситься, даже не то что отказывалась, мне в голову не приходило, что это можно делать в обычной жизни. (Анна Герасимова)
Моя мама всегда очень хорошо красилась, у нее была дорогая и крутая по тем временам косметика. В день моего дня рождения (мне исполнялось 13 лет) мама кричала на меня из-за того, что я плохо убрала квартиру перед приходом гостей. Начала меня бить, к этому присоединился папа – в результате меня ударили кулаком в лицо и сильно разбили губы, они сразу отекли и посинели. Родители такого не ожидали: у меня глубоко расположены сосуды и обычно синяков от ударов не оставалось. Мама очень старательно и профессионально накрасила меня так, что вообще ничего не было заметно. Мне очень шло и я чувствовала себя настоящей красавицей. Наверное, это называется когнитивным диссонансом. Все девочки на дне рождения умирали от зависти, считали, что у меня дико крутая мама, которая дает мне максимум свободы. Потом их мамы звонили моей и спрашивали, правда ли она разрешает мне краситься. Мама отвечала, что лучше она сейчас научит меня хорошо краситься дорогой косметикой, чем я буду рисковать со всякой китайской химией, портить себе кожу и ходить некрасиво размалеванная. (Алина Фаркаш)
На стройке, куда мог проникнуть любой не ленивый подросток, стояли ведра с сухим серебрином, который добавлялся в краску для батарей. Я зачерпнула его в пакет, дома измельчила карандашный грифель и смешала с серебрином. Накрасила веки. Они переливались всеми оттенками сизого. Через годы мама призналась, что зрелище вызвало у неё тихий ужас. Тихий — потому что она не знала, чем именно я накрасилась. (Инга Кузнецова)
Накрасилась, чтобы сфотографироваться в фотоателье. Кажется, на паспорт. То есть за пару месяцев до шестнадцатилетия. Взрослые по моей просьбе купили мне тени — такие, как я видела у подруг. Мама выразила очень сдержанный скепсис, но запрещать не стала. Я помню, как водила тёмно-серыми тенями по веку, рисовала контур, причём под глазами тоже. Получалось несимметрично, неаккуратно. Чтобы исправить, я красила больше и гуще. Внешнюю часть век, под бровями, я, как и положено, накрасила светлыми тенями — золотистыми. Кажется, я ещё попросила тушь у моей тёти, такой сухой брусочек со щеточкой, и накрасила ресницы. Детали забылись, но ощущение, что делаешь что-то, что уже давно разонравилось, но перестать невозможно, надо только вперёд — это ощущение помню. Потом так пошла и сфотографировалась. Потом посмотрела на то, что получилось. И увидела (сама увидела, старшие деликатно молчали), что мне не надо так сильно красить глаза. Ну и фотографировалась на паспорт заново. (Nadia Shakhova-Mkheidze)
Лет в 16 меня друзья накрасили зачем-то, я сидел на корточках в метро. Подошла компания пожилых подвыпивших теток и одна, вида школьной директрисы, остановилась, посмотрела на меня и вдруг к моему полному ужасу сказала: «Пойдем выжрем». (Виктор Меламед)
Лет в 10, осмелев, намазалась маминой тушью Louis Philipp, которая меня давно манила, и отправилась на урок в музыкальную школу. В полной уверенности, что вообще никто даже не поймёт, что у меня накрашены ресницы. Уж не знаю, что подумала учительница, но маме даже думать не пришлось: по пути домой на улице пошёл дождь, и тушь чудесным образом растеклась по всему лицу. (Margo Bakharevich)
Муж работал, недолго, промальпом на большом-пребольшом заводе в угольном цеху. Приезжает домой, спрашивает — что со мной не так? Весь троллейбус таращился, вся электричка таращилась! Пошел к зеркалу. Он светлокожий, рыжий, а тут — волосы рыжие, брови рыжие, а ресницы густо-густо накрашенные и подводка по внутреннему краю века, такая ровная-ровная. Как зажмурился, когда лицо с мылом мыл, так все и осталось. (Ася Михеева)
На школьной дискотеке девчонки красились в туалете, за день до этого была тренировка, на которой наносили крем — якобы только поверх него можно краситься. Но у меня на крем оказалась аллергия. Поэтому в день Х меня никто не рискнул красить, только вымазали блестками, причем здорово промахнулись, так, что у меня было все в блестках от уха до уха, даже нос. (Taiellor Eineonny)
Помню, как впервые решила нанести мамины румяна. Мне было лет 11-12. Сначала, как и положено, я накрасила скулы. Красивый бронзовый оттенок очень хорошо имитировал загар. Мне понравилось. И я решила нанести румяна на всё лицо. Так и пошла в школу. Сказать, что от меня все шарахались – это ничего не сказать. До сих пор помню испуганные глаза учительницы по алгебре. Всё-таки я девочка умная, так что решила не испытывать на прочность нервы Марьи Владимировны. Где-то после четвёртого отпрашивания в туалет мне удалось-таки смыть мамины румяна. С тех пор в моей косметичке румян нет. (Юлия Каудерна)
В пятом классе мы ставили «Маленького принца». Вся труппа — мальчишки, и я в роли Розы. Мама красила меня перед спектаклем в актовом зале школы, а ребята ходили кругами и подсматривали, как происходит волшебство преображения. (Anastasiya Podrubnaya)
Моя сестра старше меня на семь лет. Как-то в новогоднюю ночь они с подружкой красились, а я, как всегда, рядом со старшими. Решили накрасить и меня, старательно маминой тушью склеили мне ресницы. Мне казалось странным, что подружка сестры, которую я не очень хорошо знала (она далеко жила и приезжала редко, но с ночевками) плюёт в коробочку, трёт, а потом этим меня красит. Недолго я ходила с макияжем, ощущая тяжесть от склеенных ресниц. Заслышав мамины шаги, девочки поволокли меня в ванную и начали смывать всё с себя чуть ли не мылом. А я повергла их в шок, поскольку смывала глаза ровно, как мама: аккуратно мочила пальцы и моргала сверху ресницами над ванной. Чёрная краска стекала по белым стенкам ванны, а моё платьишко осталось розовым. Мне было 5 лет максимум. Девочкам по 12. Но всем всё равно влетело не горюй. (Зина Латышева)
Года в три накрасила губы розовым лаком для ногтей. Кажется, мое мастерство мейк-апа ровно на том уровне и осталось, никакой косметики у меня нет и — аааа! — хотела сказать, что не было, но нет, была: огромная трёхэтажная коробища теней всех цветов и оттенков, я из-за нее царские наборы пастелей себе ностальгически покупаю иногда. В общем, в свои 19-24, когда я была моряк, а это был конец 80-х, в Гонконге я купила тени и румяна, коробку размером с рояль. Краситься ими было нереально, они осыпались тут же, но открывать рояль, рассматривать и трогать нутро было кайфово. (Лора Белоиван)
Лет в 12 мы с танцевальным ансамблем поехали на каникулы в Туапсе. Там, естественно, дискотеки и жизнь. Ничего лучше не придумала, чем соскоблить маминых теней в бумажечку, чтобы там красить глаза. Коллектив большой, с нами было несколько мам. Они-то и рассказали моей маме про мои эксперименты с макияжем. Но тогда я до этого не додумалась почему-то. Зато не на шутку обеспокоилась, когда мама сказала, встретив меня из поездки: «Ты как-то постарела, что ли! Может, краситься начала? Это очень портит кожу». На какое-то время меня это отвадило от косметики совсем. (Татьяна Орлова)
Лезвием надо было настрогать грифелей — синих или зелёных. Это были тени. Губы — химическим карандашом. Волосы распустить и выйти на площадку толпой человек пять — таких, сине-зеленых. Надо сказать, сразу подошли знакомиться какие-то кавказские мальчики. Откуда взялись — не знаю, больше я их никогда не видела. Катя, 10 лет. (Екатерина Казанцева)
Странно сказать, но первую косметику мне подарили родители. Линейка так и называлась — детская косметика «Принцесса», ее активно рекламировали по телеку. До сих пор помню приторно-сладкий карамельный запах духов и розового блеска для губ. Тогда мне было лет 5 или 6. Потом я решила топить за натуральную красоту и до 17 лет совсем не красилась (честно говоря, выглядело это очень плохо). А в 19 лет я зашла в «Иль де Ботэ». Продавец-консультант любезно предложила мне ознакомиться с новинкой. И каково же было мое удивление, когда суперпопулярный аромат “Tresor La Nuit” от Lancome оказался тем самым запахом «Принцессы» из детства… (Марина Кирюнина)
Мама рассказала, что я красила сестре глаза химическим карандашом. Мне было два с чем-то года, сестре — пара месяцев. Сестра спала в детской кроватке с бортиками, и я на этом бортике висела, наводя красоту. Меня аккуратно сняли за жопу, сказали больше так не делать. (Shenja Dorkina-Porzucek)
Когда в телевизоре был — припудрили и глаза чуть подкрасили. Потом, кстати, забыл стереть пудру и в метро на меня чуваки странно косились (время стояло еще совсем неполиткорректное). (Олег Лекманов)
Мне было лет шесть, было лето и меня позвали гулять — вместо тихого часа. Семилетняя подружка уже ждала на улице креативно раскрашенная, мы переговаривались через окно, и я сказала, что у меня тут тоже лежат какие-то зелено-коричневые тени. Наверное, это был очень пятнистый макияж, меня в нем из дома не выпустили… Но помню этот солнечный денек, кукол, платье с бантиками и старую коробочку с тенями (вообще мне ее отдали, чтобы ими рисовать вместо красок). (Polly Plammer)
В10 классе я, отличница-задротка, накрасилась на креативную презентацию на уроке биологии. Черные брюки-клеши, черный пиджак, голубые тени к голубым глазам, розовая помада из маминых закромов. Одноклассник-кореш сказал: «Ты накрасилась, как дура». (Miriam Feyga Bunimovich)
Мне было 15 лет, 1989 год. Пошла я со своей соседкой, девочкой младше меня на год, гулять. А перед этим мы так хорошенько накрасились. И надо было нам встретить завуча нашей школы! Через пару месяцев, когда всех нас вызывали на ковер к директору, чтобы решить вопрос с переводом в 10 и 11 класс и вступлением в комсомол, мне сказали, что меня никуда не возьмут. Потому что я хожу накрашенная по улице, а комсомолки — не такие распущенные девицы. А в 10 класс берут только комсомольцев. Я плакала от обиды. О чем они там дальше говорили, я уже не помню, но в 10 класс меня все-таки взяли. Может, за пока еще хорошие отметки. (Оксана Гулык)
В юности пробовала, но не пошло — тушью попадала прямо в глаз (руки-крюки, но и тушь тогда была в брикетах, куда полагалось плевать), — да и времени было жалко. А вот к пятидесятилетию решила, что пора пожилой даме себя украшать, и получила тушь в подарок. При попытке ее употребить поняла, что в очках это сделать невозможно, а без очков я не вижу, где у меня ресницы и есть ли они вообще. Получается история про то, как я впервые в жизни хотела накраситься, но не смогла. (Галина Ельшевская)
Я лет в 10 взяла бабушкин карандаш для губ бордового цвета, подвела им глаза и хорошенько растерла. Хотела прикинуться больной, чтобы не идти на контрольную. Но меня спалили. (Настя Дюжарден)
Дочке 10. Пошли мы с ней в музыкальный салон, в люди, две недели назад. И там она накрасилась в туалете. Мамы нет, а папа всё понимает, так что за косметикой она сначала зашла со мной в магазин. Всё свежее, только что купленное. Пятнадцать минут её жду. Двадцать. Начал нервничать. Попросил девчонок посмотреть, как там она. Выходят, мне ничего не говорят. Нашли самую молодую девушку и направили её к дочке. Мне сказали, чтоб я шёл, фуршетился и музыку слушал. Оказалось, что накраситься-то она накрасилась, а выйти к людям стесняется. Не может. Самая молодая принялась её вытаскивать. Потихонечку, полегонечку, мимо всех в другую комнату. За компьютером посидеть, головоломки покрутить, а музыку издалека слушать. Я, конечно, ей со стола вкусности таскал на тарелочке. Звал в зал, но не настаивал. Так и не вышла. Домой приехали во втором часу ночи. Полчаса аккуратно всё оттирали детским кремом. (Стас Кузнецов)
Меня перевели экстерном в седьмой класс. Мне там все мальчики нравились — старше на год были, такие загадочные. В общем, на один из первых уроков (математика была, как сейчас помню) я пришла в юбке-варенке выше колена, маминых сетчатых колготках, ну и глаза подвела блестящим голубым и черным. И меня вызвали к доске. Не знаю насчет мальчиков, но учительницу мой вид поразил в самое сердце. (Alina Roginkina)
Чтобы попасть в кинотеатр на «Генералов песчаных карьеров», который был «дети до 16 не допускаются», мы с подружками накрасили веки голубым мелом. (Alla Roylance)
Лет в пять я играла в невесту: сделала себе фату из занавески и стала красить губы маминой помадой. А был это 1965 год, в моде была такая помада, постепенно проявляющаяся. Вот я мажу-мажу, сначала не очень заметно, а через пять минут губы ярко-оранжевые. Я испугалась и стала помаду стирать и смывать, а она не смывается (химия). Так и встретила маму с морковными губами. (Юлия Архангельская)
Мне было три года, меня оставили с папой дома. Папа читал на диване «Советский спорт». Я нашла коробку с гуталином в коридоре. Ну и пошла жара…
— Папа, мама бловки класит?
— Красит, красит.
— Папа, мама глазки класит?
— Конечно, красит.
— А мама губки класит?
— Ещё как красит.
— Папа, я класавица?
Папа опускает газету, эффект практически до инфаркта! Уже прошло больше 40 лет, еще помнит. Отмыть меня не смог, была вызвана бабушка, меня мыли в корыте на улице. Ну и от маман ему потом влетело, конечно. (Elina Becher)
Лет в 11 я впервые попал в детский лагерь, причём почему-то угодил в отряд, где все были года на три старше меня. Парням со мной было скучно, а вот девчонки, наоборот, меня всячески опекали. Одним из важных событий сезона был «День наоборот» — это когда в столовке на завтрак подают ужин, вожатых приветствуют радостным «Спокойной ночи», ну и вообще придумывают всякие безобидные способы перевернуть обыденность. Наш отряд подошёл к делу с выдумкой и наглостью: я был накрашен, наряжен в чей-то топ, поставлен на каблуки, длинные волосы собрали в какую-никакую причёску, в общем, на день я превратился в чудную девочку. Самое поразительное — не помню, чтобы это кого-то шокировало, а единственной неприятной деталью стало то, что девчонки зажилили жидкость для снятия лака, пришлось еще неделю щеголять с маникюром. (Егор Михайлов)
Меня мама красила. Я сама до сих пор не умею этого делать. (Лидия Симакова)
Я училась в Америке и наш город славился старейшим из клубов болельщиц, “Sikeston Red Peppers”. Тотемное животное школы — бульдог. Спортивные команды назывались “Bulldog Barkers”. Для посвящения в клуб болельщиц нужно было ходить неделю в школу в образе бульдога. Поехали в «Волмарт», купили помаду и колготки, чтобы уши сделать. Я накрасилась, нарядилась. Потом даже получила кружку как болельщик месяца. (Анна Логвинова)
Красилась с пятого класса, потому что танцевала в самодеятельном коллективе. Мы учились ловко подводить глаза и румяниться. Со сцены ненакрашенное лицо смотрится как блин, говорила Марина, наша хореограф. В жизни красилась скромно, сцены хватало. (Светлана Викторова)
Годы были советские. Мне было 17 лет, когда мать купила для меня польские тени: два глазка в маленькой коробочке, голубой и синий, сильно перламутровые. И я красила верхнее веко синим, а выше, под бровь, голубым. И вот не помню уже сейчас, но неужели я правда так на улицу выходила? Самой не верится. Пару лет спустя попробовала тональный крем «Балет», накрасила все лицо и сама же расхохоталась в зеркало, этим дело и закончилось. Потом получила в подарок тушь для ресниц ланкомовскую, это было круто, но не прижилось, мои собственные ресницы были такие густые, что в накрашенном состоянии становились слишком тяжелыми и длинными, цеплялись чуть ли не за брови, это мешало и раздражало. Отдала подарок подруге. И всю жизнь до сих пор крашу только губы. (Good Natasha)
В четыре годика сестрицы раскрасили. Мило было, блин. И потом ещё повторяли, смеялись. Хорошо, что во времена оны не было цифровых фотоаппаратов и соцсетей. (Андрей Пермяков)
Лет в 5-6 насмотрелась маминых журналов «Бурда» с макро-фото макияжа и накрасилась фломастерами. Вышла к родителям на кухню и гордо так заявила: «Ну что, красивая?!» Было очень обидно, что не оценили. Считаю, что с тех пор у меня комплекс неполноценности. (Софья Прозорова)
Я занималась в хореографической студии и на выступления мы, подражая старшим девочкам, подражавшим, в свою очередь, Настоящим Балеринам, красились как черт-те что. Все притаскивали всевозможную косметику, выпрошенную у мам (мало, мало было у наших мам ненужной косметики), и красились голубыми тенями и одной на всех красной помадой. Потом началась кооперация: Перламутровые Помады немыслимых оттенков, Синяя Тушь, — косметички ломились! Малявки так вообще меру потеряли. (Та Ши)
Было мне лет 13, и я получила роль Бабы Яги в театральной студии. Купила жирный театральный грим (в отличие от обычной косметики, он продавался свободно), намазала, как учили, лицо вазелином и намалевалась от души — даже по носу коричневую полосу провела, чтобы страшнее было. Ох, и жарко же было под этим гримом! (Юлия Боровинская)
В мои лет 10-11 у мамы была роскошная ланкомовская палетка, не знаю уж какими судьбами в 88/89м попавшая в Иваново. Я мечтала ее использовать по назначению, но мне, понятно, не было позволено. Даже на первую в нашей деревенской школе дискотеку. От отчаяния я написала полную гипертрофированного страдания запись в дневнике («кажется, мне не разрешат краситься до 18-ти! Меня никто никогда не полюбит! Зачем всё это вообще!») и оставила его открытым не видном месте с манипуляционной целью разжалобить мать-ехидну. Кажется, в итоге какие-то тени на мне в ту дискотеку были, плюс вельветовые немецкие, вроде бы, штаны. Фурор, сенсация, успех. (Ola Omami)
Самый заметный первый «накрас» случился на выпускной в школе. Платье, каблуки, макияж — и меня абсолютно никто не узнал. Не вот это «ой, я тебя прямо не узнаю!», а просто буквально не узнали. Я как в зазеркалье бродила. Никто не поздоровался. Любимый учитель посмотрел сквозь меня, одноклассники прошли мимо. Когда вышла за аттестатом на свою фамилию — словила полсотни ошарашенных взглядов. Никто нас не видит по-настоящему. (Аля Петрова)
Я тогда классе в 3-4 была. Не помню, как и почему, но мне встретились дома мамины голубые тени и я ими накрасилась немножко. В тот же день мы с мамой поехали в поликлинику, к окулисту, что-то с глазами было у меня. Хорошо, что кто-то из соседей встретился на остановке и разглядел мой незамысловатый мейк-ап. Я к тому времени забыла об эксперименте, а мама и не заметила, мы спешили очень. Весело было бы, наверное, жаловаться окулисту на проблемы с глазами у накрашенного ребенка. (Дина Каширина)
Лет в 13 покупали с одноклассницами синюю тушь для волос по 10 рублей (!) в универмаге «Авоська» и перед школьной дискотекой густо красили ею проборы. Казалось, что это очень круто и по-взрослому. (Ольга Фролова)
Мне было 9, двоюродной сестре 6. Мы жили в Ялте у тети, и все взрослые ушли гулять по вечерней набережной, а мы с сестрой решили тоже пойти, но сначала надо было нарядиться. Мы нарисовали ручкой колготки-сеточки, полностью покрыли ноги. Потом размочили бумагу, сделали крошечные катышки и лепили как веснушки. Черной ручкой обвели глаза, сделали начесы (это были лихие восьмидесятые). В сарае откопали рваные тетины клатчи (выкинуть ей было жалко, оставила на запчасти), взяли их в руки и пошли. До сих пор пытаюсь представить чувства наших родителей: молодые, веселые, красивые, вышли расслабиться на морскую набережную, а тут навстречу два чучела — и если к ним приглядеться, можно узнать собственных детей. Дальнейшее помню смутно. (Юлия Горшкова)
Я накрасился на новоселье or sorts (мне было под тридцать), и не только накрасился: оделся в красивое синее платье, нашел хорошие колготки, наложил большие красные ногти, надел неплохой парик; ну тон-тени-ресницы-помада и проч. само собой, украшения, духи. Так принимал гостей (у нас был заявлен маскарад; некоторые подошли к делу изобретательно, Тема Лебедев, например, был в смокинге — а тогда он ходил *только* в футболках и джинсах — но меня, кажется, никто не переплюнул; в частности, родной брат, придя, меня не узнал). (Victor Sonkin)
Лет в 13-14 одолжила у мамы тушь ленинградскую и подкрасила ресницы. Оказалось, что я не гадкий утёнок, а совсем даже ничего. С тех пор крашу ресницы. Но и только. (Jelena Kolerova)
Я была такая бледная, что меня все мучили расспросами — что это у девочки щёчки не розовые. А они не розовые. Лет в 10 начала пользоваться румянами, чтобы отстали. Отстали. (Наталия Горелик)
Лет в 14 собрались впятером у подруги, когда ее старшей сестры Светланы не было дома. Тестировали все новинки из её вместительной косметички. Самое приятное в этой истории то, что Света не только лояльно отнеслась к переворошенной косметике, но и провела мастер-класс по макияжу, да ещё подарила на всю нашу компанию тушь и несколько видов помады. (Nadezhda Sheenko)
10 или 11 лет. Играла Герду в школьном спектакле. Помню этот день как вчера: в гриме казалась себе самой прекрасной в мире королевой красоты. (Nastia Tokareva)
Я перед школой отдыхала с мамой в санатории. Нашей соседкой была актриса МХАТа. Мне очень нравилось смотреть, как она по утрам подводила глаза, никогда раньше я такого не видела. В первом классе, слегка обжившись в неволе, я попросила соседку по парте накрасить мне глаза карандашом, обмакивая его в чернильницу. Потом я украсила её, насажав клякс и на себя, и ей на нос — я и тогда была криворукая. Нас отвели к завучу. Та, посмотрев на двух девиц, вымазанных чернилами, стала хохотать так, что наша строгая учительница вышла из кабинета, хлопнув дверью.Что было потом, я не помню, кажется, нас просто отправили по домам отмываться. (Marina Buvailo)
Закрывалась в ванной и красилась акварелью. Мама очень удивлялась и сердилась, что я надолго занимаю ванную. А как иначе? Пока накрасишься, пока на себя налюбуешься, пока смоешь красоту с лица, пока отдраишь ванну… А мамину косметику я позже начала тырить. И была та косметика скучной и унылой, не то что акварель. (Марина Тихонова)
Мы с двоюродной сестрой каждое лето проводили у бабушки в деревне. Нам было лет по 10-12, наверное. И мы взяли цветные мелки, лезвием искрошили их в пыль и это были наши тени для глаз. Красились мы в огороде, там росла кукуруза, и никто нас не видел. Но и уйти дальше огорода мы особо в таком виде не осмеливались, бабушка обязательно рассказала бы родителям, а лично мои были очень строгие. Так и гуляли по огороду туда-обратно, считая себя взрослыми и мега-красивыми. (Оксана Шевченко)
Первый «макияж» — тушь в коробочке, в которую зачем-то плевали и маленькой пластиковой щеточкой пытались нанести на ресницы. И какая-нибудь мамина помада, ужасного (ее любимого, конечно) фиолетового оттенка… Больше ничего. Как-то мы с близкими подружками не особенно были увлечены темой косметики. Соседская девочка «ставила челку» при помощи сахарной воды, я с ужасом на это взирала тогда. Сейчас думаю, как хорошо, что не было фотоаппаратов под рукой, в каждом телефоне. Кое-что хорошо бы «развидеть» даже из памяти. (Olga Skyba)
Меня один раз уговорили накрасить ресницы. Лет в 13 или 14, на каком-то школьном мероприятии (Новый год, что ли). Это была советская тушь, легко растворявшаяся водой и вообще непрочная. Короче, в какой-то момент я забыла про нее. Почесалась — и ходила до конца праздника с одним глазом как у панды. И никто не сказал, включая мою собственную маму (мероприятие было с участием родителей). Маму дома спросила, почему она не сказала. Она ответила, что не хотела огорчить и испортить настроение, раз так вышло. Т.е. я тупанула и почесалась, а она тупанула и не сообразила, что я могла просто пойти в туалет и все смыть обычной водой. В результате глупость получилась. А так вообще я не крашусь всю свою дальнейшую жизнь, никак, полностью, потому что типает фоновое ощущение чего-то на коже + нельзя забыться и почесаться. (Helen Nikolaeva)
У мамы косметики не было, совсем. В девяностые жили как все, довольно бедно, на еду хватило бы, какие там помады. Но мамина двоюродная сестра отдавала нам с сестрой косметику, которая ей не подошла или надоела. У тетки был блат, не было детей (и проблем), и поэтому косметики водилось много — невиданные карандаши, блескучие помады, тени в палетках. Сестра красила меня, я красила маму (мне было почти четыре). Но сейчас как отшептало — я декоративкой не пользуюсь, в названиях теряюсь и не могу найти на нее время. А может, оно мне и не нужно совсем. (Алла Арифулина)
В санатории, где я лечилась каждое лето, девочки красились конфетами. Они были похожи на M&M’s. Если драже намочить, глазурь текла и пачкалась. Мы красили губы невероятными цветами: зеленым, желтым, синим. (Анна Кругликова)
Мне было 6 лет, а Тане 12 и она была из Москвы и сказала, что в Москве все так делают, поэтому сначала мы намазали себе на веки синюю известку с нашего дома, а потом жгли спички, слюнявили их и черным обводили глаза. Наши матери полностью охренели (включая Танину маму из Москвы), но я, если честно, до сих пор считаю, что у нас получилось норм. (Рита Коротуллина)
Я ходил накрашенным чуть ли не каждый вечер лет с пяти — на мне сестра тренировалась перед свиданиями. Мне нравилось и до сих пор нравится, что я благодаря этому как-то нормально разбираюсь в макияже, хотя сам им не пользуюсь. Еще одна область знания, довольно красивая, я подписан на сколько-то инстаграмов про мейкап. (R. T.)
Я расскажу, как первый раз не накрасилась: на школьной дискотеке в 5 классе были накрашены все девочки, но моя мама старательно вбивала мне в голову, что красятся только шлюхи, и как меня ни уговаривали, я не согласилась, — не из-за шлюх, а из страха, что мама узнает. Плакала в туалете от обиды, ужасно было. (АПет)
В нашей семье почти не красились и не носили украшений. Ну, просто нравился сдержанный стиль во всем. Правда, от деда, театрального гримера, которого я никогда не видела (они с бабушкой развелись еще когда папа был маленьким, и он уехал жить в другой город) к нам как-то попала шикарная коробка театрального грима, вынимавшаяся только перед всякими маскарадами и школьными спектаклями. Потом мы попали в кибуц, где красились еще меньше, чем в нашей семье. На лето туда приезжала Н., чья-то родственница из Франции, наша ровесница. Так вот, иногда в пятницу вечером ответом на вопрос «чем займемся?» иногда было: «Пойдемте к Н., у нее! есть! помада!» А было нам уже лет по 16-17. В общем, всю жизнь мне везло на общество, которое не особо требовало от меня исполнения мифа о красоте! (Sivan Beskin)
Мне было года 4. Я взяла самую красную мамину помаду и… накрасилась! Как смогла. Подозреваю, что выглядела я как клоун из «Оно». По крайней мере, папа сначала очень испугался, потом начал дико ржать, а потом долго и с матерками меня отмывал. (Margarita Karlinskaya)
Мечту детства — цветные мелки, яркие, разноцветные, — мне подарили на летний день рождения, лет в 5. Компания разновозрастная, которая по соседним с домом дворам ходила, искала развлечения в безгаджетовое время. Все сошлось. Забежала домой, схватила коробочку с мелками, глядь в зеркало в коридоре… А я ж ненакрашенная. Привела в порядок себя, пятилетнюю, с помощью голубого мелка — до бровей интенсивно затенилась. Вышла к друзьям в предвкушении фурора. Ну. Мелками все изрисовали, стены, асфальт, а вот реакция на макияж была неожиданно небурной. Подумала, преувеличивают взрослые значимость этого всего. И класса до седьмого оставила попытки приукрашивать внешность. Зато про значимость владения средством для развлечения компании всё поняла уже тогда. (Евгения Журавлева)
У меня был, с позволения сказать, авторский вечер. Ну, как вечер: пять песен и сколько-то там стихов, я из этого в стенах родной музыкальной школы умудрилась создать шоу. А между собственно вечером и занятиями в школе днем зашла к однокласснице, которая в балетной школе занималась. Она и говорит: мол, давай накрашу. И накрасила. Было дико неудобно, потому что я не привыкла к процессу покраски глаз, подводке и пр. Но результат заценили все друзья и одноклассники, кто пришел на вечер. Даже непонятно, это был мой бенефис или Анютки, которая меня накрасила. Это 11-й класс, то есть, мне было лет 16. (Оксана Савельева)
Года 4 мне было. Бабушка ушла в магазин, а мы с подружкой разделись до трусов и раскрасили друг друга акварелью. (Ирина Лащивер)
Году в 90-м приехала из Германии посылка с гуманитарной помощью. В посылке был сахар, мука, конфеты-леденцы, кассета с Мендельсоном и набор совершенно фантастических по красоте теней. Manhattan, если не ошибаюсь. В шестнадцать это было счастье. А через неделю кайфа поймала младшего брата за отмыванием коробочки в ванной: ему нужна была коробочка. Чистая. Как не убила его тогда, до сих пор не понимаю. (Aleksandra Kulikova)
Мы с другими детьми лет в 5-7 делали макияж «котики-собачки»: чёрный нос, точечки, усы. Страшно нравилось, другие дети, когда нас видели, тоже были в восторге. Одной девочке мама почему-то запрещала, вроде как позорище. Мы так и не поняли — почему. (Катя Шитикова)
В детстве ездила с бабушкой в Дрогобыч на Украину, там за городом у ее родителей была дача. В тот год мне было шесть лет, на клумбе рядом с домом росла темно-красная роза. Бабушка ее срезала и поставила в вазу, и когда лепестки опали, я очень расстроилась. Тогда бабушка намочила лепестки и наклеила мне на губы — будто это помада. Это был мой первый макияж. (Evgenia Andreeva)
В шестом классе я училась во вторую смену, и перед школой решила залезть в мамину косметичку и накрасить ресницы как взрослая. Мама всегда разделяла ресницы булавкой, ну а я чем хуже: в итоге ткнула булавкой в глаз и весь день в школе переживала из-за того, что он сильно слезился и болел, а я теперь, наверное, лишусь зрения. С глазом все обошлось, а вот тягу к макияжу напрочь отбило курса до третьего. Ума, однако, не прибавило: накрашенные ресницы я до сих пор разделяю булавкой. (Полина Павленко)
Мне однажды офтальмолог назначил проводить по векам зеленкой (только по верхним), уж не знаю, зачем. Делалось это спичкой с намотанной ваткой, так что стрелки получались знатные и яркие, и выглядела я как персидская княжна. Дело было во втором классе (8 лет). Ошеломленные подобной наглостью старшеклассницы и учителя ловили меня в коридоре и вдумчиво разглядывали, а я, утомленная славой, разъясняла: «Это зелёнка!» (Ольга Зиновьева)
Моей маме подарили шишку кедровую. Она стала открываться к весне, и оказалось,что орешки покрыты нежной коричневой пыльцой. Вот ею-то я с одноклассницами и начала глазоньки красить. Пока классный руководитель не провела разъяснительную беседу о несоответствии облику пионерок. (Marina Pluzharova)
Мне ужасно хотелось экспериментировать, но мама запрещала. Отбирала и выкидывала косметику, которую я тайком покупала на сэкономленные от обедов деньги. В 13-14 лет это была прямо трагедия, потому что в классе почти все девчонки уже красили губы, пользовались тушью для ресниц и никого за это не ругали, не обзывали, подзатыльников не отвешивали. В 15 лет родственники подарили мне на день рождения первую мою настоящую взрослую палетку теней, довольно ярких оттенков, кажется, польскую. Я до сих пор помню, какое это было счастье. Вдруг — раз, и можно! Мама скрежетнула зубами, но скандалить не стала. Потребовала только, чтоб я не красилась в школу. (Татьяна Бронникова)
Меня накрасила мама для придания законченности образу Бабы-Яги. Темно-серые тени, чернющие брови, сурикового цвета румяна, мамины же блузка и юбка в цыганском стиле. А еще парик как у домовенка Кузи: мама парикмахер, такого добра в доме хватало. Баба-Яга должна была испортить новогодний утренник первоклашкам. А я была в пятом, и меня на эту роль ангажировала наша бывшая учительница начальных классов. Все остальные роли играли взрослые. Нонна Григорьевна была уверена в моем актерском даровании, и я не имела права подкачать. Раздухарилась так, что некоторые малыши плакали, да и моих одноклассников слегонца типало. Что интересно, меня мало кто узнал — косметики мама не пожалела. (Valeriya Aguibalova)
Мне было 14 лет, приехала в гости из Штатов моя тетя и привезла в подарок синюю мини-юбку, сапожки и коричневую тушь. Я чувствовала себя королевишной, начала ходить в школу с накрашенными ресницами и прямо как во взрослую новую жизнь окунулась. (Yulia Katsovich Minin)
У меня были голубые тени, лет мне было, наверное, 12. Взяла аппликатор, замазала веки. Не понравилось, стерла. (Maria Batova)
Мы с двоюродной сестрой в 4-5 лет, когда приезжали к родственникам, сразу же с порога бежали в комнату к старшей троюродной сестре краситься, она сама нас красила. (Ирина Шминке)
Мы с моей подружкой Альбиной остались дома одни. Решили, что пришло-таки время начинать нашу взрослую красивенную жизнь. Я для этой цели взяла у мамы цветную палетку теней. Нужно сказать, что мама не красилась никогда, да и не красится сейчас. А тени ей привез папа из китайского города Суйфэньхэ, купил на рынке. Папа в женских делах ничего не понимал, поэтому что привез, то уже несколько лет лежало дома без надобности. Тени были прекрасно синими, самых разных оттенков. Мы намазались ими, как в последний раз. И стояли потом около большого зеркала в прихожей. Прекрасно. Голубоглазые кошечки. Очень были довольны собой.
А Альбина (я все же очень по ней скучаю) уже тогда была дамой серьезной. Она твердо сказала: всем мужчинам нравятся блондинки. И продемонстрировала флакон с перекисью. Кошмар! — подумала бы я сейчас, но тогда такой исход событий казался вполне логичным. Я полила перекисью ее прекрасные темно-каштановые волосы, волнистые и бесконечно густые. Показалось, что полила ровно, по всей длине. Подождали. Гугла не было, руководствовались интуицией. Потом помыли, посушили. Стоим у зеркала: я в смятении, Альбина кричит, как раненый тюлень. Все волосы в уродливых жёлтых пятнах. Катастрофа! Ее мама потом долго смеялась, сказала — вот теперь так и ходи, красотка. Позже мы закрасили эти пятна красным тоником. Получилось ещё хуже. (Елена Боровик)
Меня мама первый раз накрасила, лет 16-17 мне было, наверное. Слегка. Но я все равно сопротивлялась и возмущалась, мне казалось, что в накрашенном виде я похоже на женщину легкого поведения. Краситься начала сильно после 30 только. (Виктория Малкина)
Впервые накрасилась в школе, вернее, в школьной столовой. Мы все тогда намазали себе губы вареной свеклой, которую нам подавали на десерт. (Irina Terry)
Мы с одноклассницей классе во втором накрасились косметикой её мамы (Руби Роуз, да), а потом заодно накрасили и её кошку. (Марина Яуре)
Меня балетные накрасили лет в пять. Я забрела в гримерку. И к бабушке в цех заявилась с наклеенными ресницами. Хлоп-хлоп. Все очень ржали, был скандал. Ох и насиделась я потом в оркестровой яме. (Alena Shwarz)
Самое первое — это я когда году в 81-м поиграл в индейца маминым «Ланкомом». Короче, я отвечал за боевой раскрас, а мама — за боевой визг, потому что пришла в ярость. На съемках красили как-то. А ещё лет в 20 я одолжил платье у знакомой проститутки, туфли — у знакомой манекенщицы, два часа учился не падать с каблуков, загримировался и вышел в клуб красиво.
Всю жопу исщипали, твари. (Алмат Малатов)
Было мне года три. Между комнат в коридорчике на стене висело овальное зеркало с крохотной полочкой, на которой умещалась только помада. Мама заглядывала в зеркало, пробегая мимо, и иногда подкрашивала губы. Конечно, я должна была повторить. Стоя на табурете, я видела только верхнюю часть лица, поэтому приходилось вытягиваться изо всех сил. Наверное, это был первый мой серьёзный художественный опыт. Получалось чудовищно несимметрично, границы быстро были потеряны, в попытках уравновесить композицию намалевалось что то вроде медицинской маски на пол-лица. Помада была ярко красной. Счастливая, я вышла в комнату. Сначала маму чуть удар не хватил, потом она очень смеялась. Вообще с использованием косметики в семье проблем не было, красились все, кто хотел, и как хотел. Деды закрашивали седину и пользовались всеми кремами жён, и тональным карандашом, и пудрами тоже. Никому не зазорно было. (Мария Лазарянц)
Лет в 5 нашла карандаш для глаз или бровей у старшей сестры. Слегка подкрасила брови и заявилась на кухню пить чай. Дедушка, только проснувшийся после дневного сна, громко возрадовался, что наконец-то во мне стали проявляться бабушкины армянские черты. Потом пришла бабушка и долго смеялась, потому что проявившиеся армянские черты были намалёваны с размахом в 5 см. (Maria Fedotova)
