Материал комментируют: Андрей Милюк и Станислав Бышок
В очередной раз в западных СМИ появляется материал, цель которого продемонстрировать победу коронавируса над российской властью. На днях мы разбирали подобный текст в британской Financial Times. В этот раз разберем статью в американской The New York Times, автор которой считает, что «деятельный и решительный Путин в условиях пандемии необычайно пассивен и даже безразличен».
И снова традиционный набор штампов о том, что коронавирус обнажил проблемы российской экономики, что ситуацией может воспользоваться оппозиция, а Путин не проявляет привычной энергичности в борьбе с эпидемией — он пребывает в замешательстве из-за срывов свих триумфальных планов: провести голосование по поправкам в Конституцию и парад 9 мая.
— Принципиальным триумфом президента Путина второй декады XXI века был Крым, — возражает исполнительный директор Международной мониторинговой организации CIS-EMO Станислав Бышок.
Если бы даже помпезное отмечание полукруглой годовщины победы над нацистской Германией или референдум по изменениям в конституцию России состоялись вовремя и прошли успешно — а иначе они пройти и не могли, — это вряд ли можно было бы расценивать как сопоставимое или заметное достижение президента лично или государства как такового.
«СП»: — Автор говорит о якобы «пассивности» президента в условиях карантина. Прав ли он?
— Политическим комментаторам, работающим по внутрироссийской политике и сконцентрированным на президенте Путине, не позавидуешь. Причём незавидна роль как лоялистских, так и оппозиционных комментаторов. Одни рассказывают, как президент всех в очередной раз переиграл, другие — что президент кого-то или чего-то панически боится, теряет контроль, неадекватен, загнан в тупик и прочее. И это происходит вот уже двадцать лет. Очевидно, Путину докладывают о его рейтингах — но также о десятках, если не сотнях иных обстоятельств национального и мирового характера.
Что же касается предполагаемой «пассивности» российского лидера, то следует напомнить, что, когда Путин решил посетить больницу в Коммунарке, многие — на мой взгляд, справедливо, — стали критиковать его за этот шаг. Не президентского уровня визит, да и рисков много. Это Путин и сам, как мы видим, понял и временно самоизолировался. Непривычный для образа президента режим работы онлайн может создать впечатление отстранённости первого лица от происходящего в стране.
«СП»: — Автор считает, что пандемия высветила то, что всегда было самым слабым местом Путина: явное отсутствие интереса или успеха в решении трудноразрешимых внутренних проблем…
— Есть мнение, что Путину внешняя политика интереснее внутренней — и в этом принципиальное расхождение президента с подавляющим большинством граждан России. Так это или нет, определить невозможно. Вместе с тем желание президента ассоциироваться в глазах граждан с успехами и, напротив, стремление избежать ассоциации с неудачами кажется очевидным.
«СП»: — Автор приводит мнение политолога Екатерины Шульман, что, сделав ставку на возрождение России как великой державы, Путин в своем мнении расходится с общественностью, «которая быстро теряет интерес к внешней политике» и перестала считать махинации Запада «оправданием всех неудач и проблем в стране»…
— Екатерина Шульман — представитель весьма узкого круга востребованных российских политологов, которые, комментируя ситуацию в стране, опираются прежде всего на социологию и документы, а не на политическую конъюнктуру, кликбейтовые новостные заголовки или неверифицируемые инсайды из Кремля. В этом смысле если она говорит, что социология фиксирует некий тренд, значит, так оно и есть.
Действительно, Украиной граждан России уже много лет как «перекормили», Сирия вряд ли когда-то в принципе была интересна широкой общественности, а истории про подрывную деятельность коллективного «Запада» в нашем Отечестве стали, по ощущениям, вызывать хохот уже к началу «болотных» протестов в далёком 2011 году. Это не к тому, что Украина не входит в сферу интересов России или что те или иные западные структуры не оказывают поддержку различным российским организациям, включая околополитические, — всё это есть. Просто преподносится это всё отечественному зрителю в неудовлетворительном виде.
Плюс продолжает активно развиваться интернет. Когда на YouTube появляется очередное расследование про отечественных чиновников, живущих не по средствам, штампованный телевизионный контент про то, как кто-то из российской оппозиции встретился с кем-то из западных дипломатов (видео со скрытой камеры прилагается), вряд ли может «перебить» расследование про коррупцию.
«СП»: — При этом рейтинг Путина падает. А рейтинги большинства европейских лидеров во время карантина, введенного из-за пандемии коронавируса, резко возросли. Почему?
— Рейтинги актуальных европейских лидеров меняются в отношении оппозиционных персон и партий, стремящихся и имеющих возможность получить власть на следующем электоральном цикле. Рейтинги российского лидера меняются применительно к его же рейтингам прошлого периода — в нашей ситуации они ни к кому другому не «утекают». Это, собственно, одна из причин, по которой трудно всерьёз рассматривать мнение, что Путин как-то опасается за свои рейтинги и стремится во что бы то ни стало их вернуть на прежние значения.
«СП»: — Автор считает, что с коронавирусом связаны и расчеты противников Путина, в том числе Алексея Навального. Так ли это? Кто ещё из оппозиции и как может воспользоваться ситуацией?
—Парадокс Путина-Навального хорошо показали президентские выборы 2018 года. В них кандидат номер один не вёл президентскую кампанию в какой-либо традиционной манере, а Навальный — единственный из оппонентов Путина, кто вёл яркую и интересную кампанию, но при этом не был зарегистрирован в качестве участника избирательной гонки, а его фамилия была «стоп-словом» в лидирующих СМИ, по крайней мере телевизионных.
Долгое время казалось, что в рядах власти и несистемной оппозиции есть определённое сходство: и в одном, и в другом случае есть один непререкаемый лидер, который недосягаемо выше других в своём лагере. Но сейчас картина, как представляется, несколько изменилась, причём диверсификация, что любопытно, произошла именно в лагере властей — активен мэр Собянин, а экс-премьера Медведева только после отставки некоторые стали воспринимать как самостоятельную или, во всяком случае, полусамостоятельную фигуру. А в лагере несистемной оппозиции остался тот же единственный Навальный. Этому есть несколько причин, но их разбор займёт время.
«СП»: — Если ситуация и дальше будет ухудшаться, а подушка безопасности иссякнет, что тогда?
— Подушка безопасности создаётся за счёт экономической активности, которая и в контексте самоизоляции не прекратилась, а после постепенного выхода из этого состояния будет набирать обороты. Капитал — величина переменная и восстановимая. В целом, конечно, ситуация будет ухудшаться в течение какого-то времени — это, наверное, общее место у тех, кто пытается дать какие-то прогнозы. Впрочем, мы живём не в вакууме, а в окружающем мире тоже будет происходить тяжёлый процесс восстановления.
Вместе с тем есть и повод для сдержанного оптимизма: смертельность пандемия коронавируса демонстрирует довольно умеренную, никаких инфраструктурных и иных разрушений эпидемия не принесла, как не спровоцировала она хаос, анархию или потерю государственного управления. А поскольку всё цело и почти все целы, жизнь будет продолжаться.
— В который раз западные авторы «открыли», что медийный образ Путина на «экспорт» сильно отличается от его реального прототипа, — считает член исполкома незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Милюк.
— Тот решительный и жесткий Путин, по которому на Западе сохнут правые критики глобализации, не существует в природе.
Путин — это мастер компромисса, при котором всем становится одинаково плохо. Отсюда и разговоры про пассивность. Человек всю свою карьеру боялся принимать принципиальные решения. Разве самоизоляция вместо карантина — это не компромисс? А бесконечные продления «каникул», чтобы не пугать сразу граждан? Наверняка же и после майских продлят. Единственный раз Путин собрался с силами и присоединил Крым — так на Западе до сих пор поминают. Правда, счастливо забывают, что остальную большую Новороссию он фактически сдал. А ведь целые области Украины сами просились к нам вслед за Крымом.
К тому же Путину откровенно надоело заниматься решением внутренних проблем страны. Это было видно еще до начала истории с коронавирусом. Президент набрал себе команду безликих управленцев, на которых можно спихнуть не интересное ему «хозяйство», а сам занялся поездками по России, детишкам начал помогать.
«СП»: — Можно ли говорить, что у Путина был момент триумфа, но коронавирус все испортил?
— В этом ключе у меня есть непопулярное мнение о том, что изначально вся кампания с поправками в Конституцию затевалась ради постепенной передачи власти от Путина к его преемнику. Оставаться у власти Путин не рассчитывал, но вышло иначе. Процесс и так-то шел не очень гладко, часть элит в открытую противилась поправкам, были большие сомнения, что удастся затащить на референдум нужное число избирателей. Коронавирус окончательно похоронил эту кампанию. Зато теперь у президента есть возможность «пристроить» голосование по поправкам к будущим парламентским выборам. Там явку будут накручивать проверенными способами.
Все говорят о негативных последствиях коронавируса, но для власти в целом в эпидемии есть и позитивные стороны. Одна из главных проблем Путина — у него очень маленькая скамейка запасных, одни и те же люди годами просиживают в своих креслах, заменить их некем. Сейчас уже второй член правительства заразился коронавирусом, скоро министры начнут один за другим вылетать на больничные, вирус проредит и их замов. Так это же какие социальные лифты откроются — в правительстве появятся новые лица, кто-то себя наверняка проявит.
И так будет всюду.
Например, узнали бы мы когда-нибудь о президентских амбициях Собянина, если бы не коронавирус? А так мы смотрим на его замашки, и всем сразу очевидно, на какое место этот человек претендует. (Кстати, заявил в частности не без намека: «Город продолжает жить, огромный город, и вот запереться в каком-то кабинете и сидеть — ну, мне точно невозможно. Я все равно должен понимать и видеть, что происходит». — Ред.). Поэтому рано говорить о кризисе власти, как это поспешили сделать в западных СМИ. Кризис будет, но не такой, каким его представляют.
«СП»: — При этом рейтинг Путина падает…
— С упоением обсуждают рейтинги Путина, а ведь это абсолютно бессмысленное занятие. Ну да, у нас в стране президент отвечает за всё. Как только становится хуже жить, начинают чаще ругать лично Путина. И что с того? Скрупулезное, до четверти процента, высчитывание рейтингов кандидатов — это чисто предвыборная практика. В России вопрос о власти на выборах не решается, особенно на выборах президента. Поэтому всю шкалу рейтинга Путина можно разделить ровно на два значения: достал / не достал.
И даже тогда ключевой показатель — это не проценты одобрения действий власти. Они могут оказаться минимальными, и все равно никаких изменений происходить не будет. Гораздо важнее, какой процент граждан выйдет на улицы на акции протеста, и насколько решительно они будут настроены. А это всегда выбор на поводу у эмоций. Людей толкает на протест не тяжелая жизнь, а чувства обиды и унижения. Спрогнозировать социальный взрыв практически невозможно. Достаточно одной неудачной фразы, брошенной на всю страну.
А до этого годами можно отвратительно управлять государством, залезать в карманы к гражданам по поводу и без него, и всё будет сходить с рук.
