Обсуждаем градостроительные итоги с архитектором Максимом Атаянцем
Архитектурные итоги 2019 года в Петербурге «Город 812» решил подвести так: мы составили список важных, на наш взгляд, событий. И предложили архитектору Максиму Атаянцу составить свой. Выбор респондента вызван двумя причинами. С одной стороны, Атаянц почти не проектирует для Петербурга, а с другой – корректен в своих оценках коллег, даже если на дух не переносит их творения.
– Итак, номер один в вашем списке событий?
– Отмена строительства Судебного квартала и объявление о создании парка «Тучков буян».
– Наши мнения совпали.
– Но мне все еще трудновато говорить про эту площадку, где я один из череды конкурсов выиграл. Не хочу оказаться в роли критика того, что происходит. Но для меня важно одно: общество относится к любой продукции современных архитекторов с такой ненавистью, что считает: пусть будет все что угодно, лишь бы их там не было.
Об архитекторах вообще вспоминают, когда они испортили какой-то вид, или есть угроза, что испортят.
Архитектурное комьюнити в ответ объясняет обществу: вы в нашем деле ничего не понимаете. А мы молодцы.
– Вы уверены, что общество в состоянии адекватно оценивать современную архитектуру?
– Моя позиция такова: вне зависимости от здоровья или болезней общества, существует тотальное неприятие архитектуры и ощущение, что иначе быть не может, такая выученная беспомощность. Возьмите любые общественные слушания…
– Это не все общество, на слушания приходят активисты.
– Пассивные находятся в привычном ощущении омерзения. К «Тучкову буяну» возвращаясь: как обыватель, готов согласиться – лучше буяну быть пусту, чем там что-то построят. То есть земля и дорожки с минимальными включениями немонументального характера. Тогда это парк, точнее, по размеру в 10 га – городской сад.
Уже не говорю о том, что сохранение там Дворца танца, вне зависимости от его архитектуры, идею парка убивает.
– Почему?
– Потому, что театр проектировался в системе зданий Верховного суда, и когда их убрали, в сторону акватории Невы в случайном повороте открылся боковой фасад десятиэтажного здания дворца длиной под сто метров. Какой должен быть парк, чтобы закрыть такую стену?
– Для «Тучкова буяна» народ высказался за главный городской газон, зимний каток, ботанический сад. Это набор вас устраивает?
– Мне нравятся эти идеи. Только вот как их воплотить? Любой международный конкурс даст вполне предсказуемо неуместный результат.
– Конкурс не надо проводить?
– Сколь корректно ни пиши программу, победит модернистская архитектура, других подходов просто не предполагается. И я не знаю, как изменить эту ситуацию.
– Недавно заговорили о строительстве Судебного квартала на Смольной набережной, на участке, который прежде отводился блокадному музею. Он влезет туда?
– Без жилья и Дворца танца влезет. И это логичное место для квартала такого назначения. Разумеется, его надо проектировать заново. И не закрыть вид на Смольный собор.
– Давайте событие № 2 в 2019 году?
– Дискуссия на Культурном форуме о будущем исторического Петербурга, возможности или невозможности его сноса и два месяца предшествующего скандала после объявления этой темы.
– Но модератор Шухов сдал все свои позиции, слился полностью, от своих прежних слов отказывался и т.д.
– А что, лучше бы он упорствовал? Для меня важно, что там прозвучало: с центром что-то надо делать. На мой взгляд, первое: центр Петербурга, состоящий в основном из домов очень среднего качества, ценен не как сумма зданий, а как градостроительное целое.
– Применение этого лозунга – реально запрет на новое строительство в центре?
– В пределах Обводного канала оно должно быть максимально затруднено. Но при этом сделано все, чтобы существующие дома было удобно реконструировать. Отсюда второе: нужны новые строительные нормы для центра. Например, когда человек приобретает двухсотметровую квартиру на Дворцовой набережной, его мало волнует то, что все окна выходят на север.
– Продолжаем список – событие № 3?
– Не могу ничего вспомнить.
– Тогда подскажу – создание нового Петербурга: «Лахта Центр», стадион, ЗСД.
– У Петербурга, слава богу, есть центр. Так что речь могла бы идти о каком-то новом городе-спутнике. Небоскреб и стадион сами по себе не могут образовать центр нового города.
Город – это сложный организм с массой функций: общественные здания, своя администрация, крупная и мелкая торговля, парки, бульвары и т.д. Коммерческий небоскреб как изолированный предмет не может быть центром никакого города. Хотя с ЗСД вместе с вантовым мостом и стадионом, когда едешь вдоль Васильевского острова, высотка выглядит красиво.
– А история со сносом СКК важная?
– Очень важная. Всегда существует недостаточная временная дистанция, на которой что-то не воспринимается как наследие. Дружат всегда через поколение. Сейчас трудно представить, что в 1870-е годы не признавали никакой ценности за архитектурой Росси или Стасова. К ним относились так же, как еще недавно у нас к сталинской архитектуре.
И только после «Исторической выставки архитектуры» в Академии художеств, которую устроил Иван Фомин в 1908 году, классицизм признали. В любую эпоху есть здания заслуживающие сохранения. СКК – выдающийся образец брежневского модернизма. В такого рода сооружениях архитектурная и инженерная составляющие неразделимы. А суета за полгода до возможности сделать СКК объектом культурного наследия выглядит неприлично.
Да и не верю, что там не спрятаны девелоперские интересы по освоению соседней территории. Но даже если это не так, не понимаю, зачем сносить здание, чтобы построить новое с той же самой функцией. Надо реконструировать.
– А как увеличить вместимость в полтора раза?
– Обойдетесь. Или придумайте, как это сделать в существующей архитектуре. Еще вспомнил одно событие – новое здание для Музея Достоевского.
– Точнее, отказ от его строительства?
– Для меня загадочна конструкция, почему не хотят подарить новое здание государству. А также непонятно, зачем Евгений Герасимов, который умеет работать в самых разных стилистических диапазонах, выбрал из своего богатого выразительного репертуара наименее уместные для данного места «краски».
– Вы не видите препятствия в виде сквера, который занимает участок для строительства?
– Это из той же серии «пусть будет пусто, лишь бы вас там не было». Скверик, как в порядок его ни приводи, останется дыркой в застройке Кузнечного переулка.
– Продолжаю подсказки: в 2019 году открыли два благоустроенных общественных пространства – у метро «Новокрестовская» и на набережной Карповки. Что скажете про них?
– Не понимаю, что вкладывается в понятие «общественное пространство». По мне, Сенная площадь – общественное пространство, а если где-то поставили лавочки и дорожки отсыпали – хорошо. Причем не надо выпендриваться, а быть ближе к земле в буквальном смысле.
В любом случае, я не могу понять, кого кроме футбольных болельщиков может привлечь набережная на стрелке Крестовского острова.
– Еще мы считаем важными темы велодорожек, оградок на улицах.
– По поводу оградок. Они выглядят безобразно, но если компетентные люди утверждают, что оградки защищают пешеходов от неадекватных автомобилистов, то я не знаю, как разрешить противоречие между безопасностью и сохранением исторического облика улиц.
– А велодорожки?
– Нельзя спрашивать об этом у человека, который не умеет ездить на велосипеде.
– Замена исторических дверей – важный сюжет?
– Очень. Мы возвращаемся к пункту 2, когда говорили о сохранении исторического облика зданий. Можно давать инвесторам любую свободу внутри зданий (кроме предметов охраны), но должен быть жесточайший прессинг по воссозданию окон, дверей и т.д.
Блестящий пример – Новая Голландия. Попросите у них сметную документацию по реставрации кирпичной кладки и укладке дорожек, по восстановлению исторических окон. Думаю, не откажут. Заодно узнаем, сколько это на самом деле стоит.
– А застройка намыва на Васильевском острове – важная история?
– Повторю известную вещь: дугообразная структура улиц в проекте планировки намыва, по которому идет застройка, – это троечка в заштатном архитектурном вузе. А между тем по площади намыв, отданный под жилье, равен «Золотому треугольнику». Так и надо было сделать там многофункциональный городской центр, а не заниматься приращением бетонных коробок. И впихивать между ними, где дом не поместился, общественную зону.
Вадим Шувалов
На заставке Максим Атаянц. Фото Интерпресс
Теги: архитектура, итоги, максим атаянц, СКК, шувалов
