(Окончание. Начало в № 2)
Теперь дело поручили императорскому архитектору Чагину. Начали закладывать новый фундамент – бетонный. Прежний, по расчетам архитектора, величественное здание не выдержало бы. Десятки телег все лето возили на стройку песок, гравий и известь. В Уральске, кажется, и по сей день жива легенда, что якобы жителей обязали сдавать на стройку куриные яйца – для крепости раствора, мол, поэтому храм и не решились взорвать в советские годы, знали, что это невозможно. Но никто из краеведов подтверждения этому не нашел.
В 1903 году начали возводить стены. К этому времени проблем с финансированием не было. Тогда же в правую стену здания замуровали памятную доску Николая Второго. На этом этапе в строительную комиссию включили писателя Иоасафа Железнова, он следил за ходом строительства, решал многие вопросы, но иметь дело с деньгами наотрез отказался. Что не помешало впоследствии некоторым казакам поставить под сомнение его честность. Современники считали, что это подозрение оскорбило писателя, которого казаки называли своей «заступой», стало причиной его депрессии и одной из причин его самоубийства впоследствии.
Лето 1906 года выдалось засушливым, неурожайным, Урал обмелел, грозил голод. Но строительство храма почти закончили. «Самарские богомазы украсили своими росписями своды и внутренние стены. Купола засверкали ярким сусальным золотом. 5 ноября состоялось …освящение и поднятие крестов. Четырехугольные башни на паперти придавали храму необыкновенно своеобразный и величественный вид. Празднично сияли стены, украшенные цветными керамическими плитками. Необычно выглядели стрельчатые окна в переплетениях металлических решеток. Храм становился одним из самых красивых городских зданий. Настоящим юбилейным памятником, превосходящим своим великолепием и размерами Старый и Александро-Невский соборы» (Н.И. Фокин «Уральск православный»).
Но храм только внешне выглядел завершенным, он требовал не менее красивого убранства. В конкурсе на изготовление иконостаса приняла участие даже знаменитая фабрика фарфоровых изделий Кузнецова. Казаки предъявили к конкурсантам требования: чтобы иконы были «едины по мысли», «написаны одной рукой либо под руководством одного мастера». Выиграло конкурс московское «Товарищество» Диканева. Но когда драгоценный иконостас был готов, вовремя оплатить его не смогли.
Наступали холода, а в храме не поставлен иконостас, не подняты колокола. Освящать храм без иконостаса – нарушить церковные правила. Оставлять его в зиму неотапливаемым – тоже нельзя. Пошли на беспрецедентный шаг – освятить неготовый храм. И его освятили 7 ноября 1907 года. Работы в храме прекратились. Иногородние мастера-краснодеревщики и иконописцы покинули Уральск. Жертвовать на храм желающих почти не осталось. Отчаявшись, атаман обратился лично к императору. И Николай помог – из царской казны и из личных средств выделил деньги на внутреннюю отделку и заказал для храма недостающие предметы церковной утвари и облачения для священников.
Но и на этом строительная эпопея не закончилась. Все лето 1908 года в храме еще что-то красили, штукатурили, собирали привезенный из Москвы иконостас.
Храм, который по замыслу инициаторов его возведения должен стать символом примирения официальной церкви и старообрядчества, был построен. «В его возведении вольно или невольно практически приняло участие все уральское казачество. Он стал своеобразным художественным итогом и знаком его трехсотлетнего прошлого. Памятником, которым завершается история культового строительства в войсковой столице», – такими словами заканчивает очерк о храме Христа Спасителя Н.И. Фокин.
В годы советской власти храм, который называют в Уральске Золотой церковью, превратился в музей атеизма. Была такая фишка у коммунистов: где еще лучше бороться с религией, как не в бывшем его, Бога, храме? Много раз ходили слухи, что Золотую церковь хотят снести, мол, негоже, что прямо против обкома партии стоит «культовое сооружение», а вождь пролетариата, простерший руку в светлое будущее, указывает прямо на него. Но не поднялась рука уничтожить эту красоту. В начале 90-х годов прошлого века возрождающееся казачество стало требовать возвращения храма Церкви. Тогда церковная паперть, где устроил голодовку Евгений Смирнов, стала площадкой для стихийных митингов. Возле его палатки постоянно толпился народ, собирали подписи за возвращение храма, причем, подписывались не только православные, но и мусульмане. Власть, не привыкшая к таким протестам, растерянно взирала на это из своих окон напротив, но никто людей не разгонял, вовсю уже шла так называемая перестройка с ее «ветром перемен». Помню, что к голодающему даже приезжали врачи «Скорой помощи», чтобы проверить его состояние. Голодовка продолжалась неделю, храм вернули и вскоре его начали внутри приводить в Божеский вид. Роспись делали молодые художники с Украины, многие фрески – копии фресок Владимирского собора в Киеве работы Васнецова. Входишь в храм, а навстречу тебе идет Богородица, и младенец у нее на руках протягивает руки к тебе. Васнецов, написав этот образ, сказал: «Я поставил Богу свечку».
Если считать от замысла – 1886 год – за пять лет до трехсотлетнего юбилея – то Золотой церкви в этом году 134 года. А если от освящения – 1907-й – то 113. Будет стоять еще века.
